За гвалтом, внезапной волной накрывшим окружённую кустарником поляну на берегу озера,  не было слышно. Может быть, тот и  вовсе не вскрикнул. Но Бранд видел, как помедливший перед броском зверь вздрогнул, неловко отскочил в сторону, как большая собака, скрутившись исходящим злостью бубликом и выкусывая глубоко впившуюся стрелу. Только бы успеть отогнать их до темноты... Укладывая на тетиву очередную стрелу, мгновенно выбирая в рычащем, ржущем, истошно кричащем хаосе очередной кусок мозаики, должный быть выбитым прежде чем тот сам успеет вырвать из смешавшегося ряда окровавленный шмат мяса, только что бывший человеком... союзником,  товарищем, Селвин с отчаянной силой верил, что им удастся. Получится отбить атаку тварей. То ли претендовавших на того же самого здоровенного красавца-оленя и защищавших добычу со свирепой яростью любого уже распалённого вкусом крови хищника. То ли просто решивших поохотиться на другую добычу или защищали территорию, которую считали сейчас своей... Перевёртыши были слишком редкими и необщительными гостями в Нордэре, чтобы хорошо понимать  их мотивы. И никто не искал специально с ними встречи.
Трудно сказать, насколько малы были на самом деле шансы. Трудно было понять в проклятых сумерках, сколько всего мохнатых дьяволов  вертелось и бросалось на всадников. Поначалу егеря и загонщики попытались развернуться полукругом, прикрывая высокородных подопечных. Кажется, часть из них успела развернуть лошадей и скрыться в лесу, во всяком случае, Селвину показалось, что сквозь хрипение и рык  различил звон подков, взбивающих твёрдую песчаную почву только что переваленного холма.
А потом выстроившийся было живой щит смешался, разбитый врезающимися в него торпедами, мгновенно  сожравшими выгодную для обороны дистанцию.
Отпуская  очередную оперённую смерть  наперерез метнувшемуся на кого-то вервольфу, Бранд уловил краем глаза, как на круп соседней лошади вспрыгнула другая  неимоверно ловкая для своих размеров туша. Зверь крутанул башкой, а через мгновение снова  свалился под копыта беснующейся лошади, увлекая за собой хрипло  закричавшего человека.
Аарон! Придушенный, непохожий на себя, это точно был его голос.
Не хуже волка свирепея от злости за товарищей и первого касания  предчувствия неизбежной  смерти, мазнувшей холодными пальцами где-то в глубине сгорающей души, Бранд резко  развернул Раша к сцепившемуся на земле  клубку. Но ни выстрелить ни спрыгнуть не успел, выбитый из седла примерно таким же финтом, как мгновение назад сам старший егерь этой охоты, Аарон. Разве что без слюнявого капкана клыков, сомкнувшегося на основании шеи; внезапный пируэт спас от более серьёзных последствий, оплаченный пока что лишь  клоком ткани и собственной кожи, вырванным из плеча алчной пастью.
Прокатившись по мокрой от росы траве, Бранд поторопился вскочить  на ноги, отплёвываясь от паутины, сжимая руку на рукояти кинжала и судорожно выискивая взглядом противника - до того, как тот найдёт его первым. Всего минута, как охотники появились на этой поляне, может, две, а берег уже изменился так, словно безумный художник схватил кисть и исковеркал её резкими мазками, закрасив и изуродовав половину пейзажа. Не хватало только цветов, скрытых темнотой. Но всё с лихвой восполнял густой запах крови и выпотрошенных внутренностей, разливающийся  над травой вместе с первыми языками наползающего от озера тумана.
Кажется, их осталось всего пятеро или шестеро. Тех, кто был на ногах или... просто в поле зрения. Аарон неподвижно, брошенный своим убийцей. Чуть дальше кого-то лежащего на земле рвали сразу двое перевёртышей, справа кто-то рубил мечом менее везучую тварь, кто-то даже всё ещё продолжал стрелять с седла. Среди кустов  мелькали силуэты  разбежавшихся лошадей, рядом стонал и судорожно  бил  ногами  издыхающий скакун. И вот они, бешеные глаза напротив.
Мгновенно пригнувшись в стойке, Бранд выставил вперёд левую руку, готовясь принять на неё первую звериную атаку, если не удастся увернуться.

Отредактировано Бранд Селвин (30-09-2014 22:52:52)

Не спеши.
Низкий голос Брума, как вовремя включившееся сторожевое эхо, звучал где-то внутри, удерживая от нетерпеливого самоубийственного рывка.
Бешено мерцающие глаза напротив, как два огонька безумия.
Не спеши. Дикая кошка сильна яростью, но атаки её слепы. Ты видел, каждая вторая куртка отделана их мехом.
Уверенный, всегда знающий лучше, ничего не делающий наобум. Сама Надёжность во плоти. Как же он был сейчас далеко. Кажется, за тысячу лет отсюда.  А здесь был только труп Аарона, скорчившийся  ничком в траве, боевые барабаны в ушах и полные ненависти огоньки напротив. Селвину казалось, что он даже чует горячую  вонь, вырывающуюся из пасти, ощеренной  под насмешливо вздёрнутым собачьим  носом.
Не секунды - доли секунд. И они подходили к концу. Здоровенный мохнатый зверь прекратил переступать крепкими лапами, не описав и четверти круга вокруг поворачивающегося следом охотника, и  сгорбился, готовясь к броску. Бранд замер, не мигая, на вдохе, на мгновение превратившись  в предельно сжатую  пружину и сосредоточившись на одной очень важной цели: не пропустить  направление первого рывка врага. Так что  момент появления новых участников стычки  почти пролетел мимо сознания. Схваченный слухом, нарастающий топот множества лошадиных ног, приближающийся не оттуда, откуда пришли охотники, а с противоположной стороны. Но не осознанный,  пока всадники не вырвались из темноты, как призраки, потеснив лохматых демонов и заставив их уворачиваться из-под копыт.
Стоявший напротив Бранда зверь тоже вскинул голову, потом тоскливо заскулил от бессильной злости, словно ему помешали когда он уже наслаждался горячей вражеской печенью. И рванул вперёд, навёрстывая упущенное.
Бранд был готов. Даже успел удивиться, до чего быстры эти твари. А затем, после нескольких неуловимо быстрых движений и секундного соприкосновения,  почти танца человеческого и звериного тел, изворачивающихся друг вокруг друга, его просто снесло в сторону. Отлетая в жалобно  затрещавшие жиденькие кусты, Селвин ещё ощущал рукой, как лезвие глубоко, почти до рукояти вошло в туго разошедшуюся плоть, как мощное тело зверя содрогнулось, прежде чем земля и небо поменялись местами. Ни с чем не сравнимое ощущение, торжество, вселяющее новые силы. подняться и добить зверюгу, должного валяться с распоротой глоткой. Но  новый чудовищный удар  сверху буквально впечатал человека  в землю, выбив из лёгких весь воздух. Почти почерневшее небо загородила ушастая башка. В воздухе что-то легко и знакомо свистнуло - и башка отлетела прочь от туши, сделавшей несколько заплетающихся шагов и завалившейся куда-то вбок.  Ощутив, как невыносимая тяжесть убралась с придавленной  груди, Бранд с жадным всхлипом втянул воздух в загоревшиеся лёгкие. И тут же закашлялся, отплёвываясь от переполняющего рот тепла, брызнувшего на подбородок обильными медными каплями.
Гадина, переломала рёбра. Ничего. Уверяя себя, что это ничего, Бранд перевалился на бок и приподнялся на локтях, глядя на новое зрелище, почти скрывшееся в сгущающейся тьме.
Это было красиво. Красиво с примесью колдовской жути, может быть, такое  придавал туман и отсветы закатного ожога, отражающиеся в озере и неестественно подсвечивающие  сцену битвы, а может быть, подступающая смерть, уже окрашивающая окружающие существа и предметы  в свои последние неземные цвета. Они двигались неестественно быстро и пластично, незнакомые всадники, спешившиеся и крошившие зверей ударами, быстроте и рассчитанной мощи которых позавидовал бы лучший мечник города. А может быть, и самого княжеского войска. Все как один, ничуть не уступая в скорости дьявольскому зверью, они не могли быть человеческими существами. Так решил про себя Бранд, завороженно наблюдая призрачный танец, заставляющий вопить и падать теперь уже тварей, только что перебивших почти всех, кто был с Селвином. И кем бы они ни были, хоть самими демонами, уже за одно лишь это Бранд был им благодарен.
Однако, звери не спешили поджать хвост и развернуться восвояси, или просто дать себя порешить  без лишних хлопот. И просто лежать и любоваться, как другие бьются с убийцами твоих друзей...
Упрямо втягивая загустевший, налившийся огнём воздух,  Бранд перекатился на живот и поднялся на четвереньки, заставляя стремительно тяжелеющее тело двигаться вперёд, пытаясь нащупать вывалившийся из руки кинжал или... Голова наливалась ватным звоном, путая мысли, но Селвин точно помнил, что тело Аарона лежало где-то рядом. Под рукой что-то зашуршало. Пошарив, Бранд нащупал свой лук, а может, и не свой,  какая разница. Жаль, что рядом  не было ни одного дерева. Туша мёртвой лошади была совсем не то, к ней невозможно было привалиться плечом. Собравшись с силами, Бранд поднялся на колени; натренированные до автоматизма  руки сами накладывали стрелу, пока теряющий чёткость взгляд искал цель.  Один из воинов, из тех, что были ближе. Он был не такой как остальные, изящнее, с такой же быстрой, но более... плавной манерой движений. То ли совсем молодой юнец, то ли молодая женщина - Бранд  не задумывался. О том, видит ли воин второго зверя, метнувшегося к нему  сбоку - тоже. Просто предельно сконцентрировался на цели, унимая мерзкую, идущую в разгул  слабость, отключился от кусающей изнутри боли, прицелился и выстрелил, метя в отчётливо мелькнувший звериный бок.

Отредактировано Бранд Селвин (01-10-2014 01:57:11)

Зверь опоздал. Мечник взмахнул клинком, описав в зашипевшем воздухе молниеносную тёмную дугу, начисто снося твари самую дурную и опасную её часть.  Ещё один ушастый мяч неправильной, совсем  не круглой формы укатился куда-то в траву, разбрызгивая свежую кровь.
Наблюдая его полёт, Бранд расслабил выронившие лук  руки, оседая боком в росяную сырость со странным чувством сожаления и удовлетворения  последней добротно выполненной работы. Вот так-то, последней. Уловив новое агрессивное движение в свою сторону, Селвин  вяло дёрнулся  всем телом, но уже  на одном лишь не успевшим окончательно угаснуть  упрямстве, точно зная, что  теперь ничего не сможет противопоставить очередному несущемуся на него чудищу, словно заступившему на место только что издохшей гадины. Странно, но этот зверь не добежал, внезапно вспахав нелепо мотнувшейся мордой землю и подкатившись почти к коленями человека уже не боевой машиной смерти, а хаотично подёргивающимся косматым мешком,  напоминающим ту самую недавнюю  издыхающую лошадь.
Это было отрадное, но уже почти не греющее зрелище. Отводя от бьющейся туши взгляд, Бранд на мгновение испытал грусть от того что не может порадоваться отбытию ещё одного  в бездну вечного пламени, или куда они там отправлялись, эти пожиратели сырого разумного мяса.
Ничего. Там, рядом, ждало другое, полностью компенсировавшее потери отчаливающей  души. Да, это определённо была женщина. И пусть сгущающаяся темнота как последняя скаредная дрянь не давала разглядеть её черты, смазывая и пряча почти всё  кроме светлого, почти светящегося овала лица и вычерченных линий бровей, глаз - тогда они показались Селвину абсолютно чёрными, как смоляные озёра, без белка, только затягивающая в себя чернота с призрачными огоньками внутри. Демон, или какое-то божество (на меньшее исступлённо мечущийся под крепнущей коркой смертного спокойствия дух охотника был не согласен), женщина была божественно красива в обрамлении первых звёзд, кажется, просто запутавшихся в её тёмных волосах.
И каково же было недоумение, шок, когда ночная красавица вдруг тесно  прильнула к Селвину  и сделала что-то такое... чего как-то не ожидаешь от упоительно красивых  дев, настроившись всего-то тихо отойти в другой мир, унося с собой, как нежданный подарок и благословение, их образ.
Протестующе выдохнув, Бранд обхватил её рукой, намереваясь оттолкнуть, хотя бы немного оттянуть от проколотой шеи. Но через пару мгновений снова охватила сонная пустота, и Селвин  как-то сразу успокоился, прекратив скорее всего даже и не замеченные попытки. Пусть делает что хочет. В любом случае, это, наверное, лучше, чем откинуться  с вырванной уродливым вервольфом глоткой. Видимо, у всего в этом мире есть цена, пускай она будет уплачена, в конце-концов... эта цена была всё-таки  не так плоха, как показалась в первое мгновение от  неожиданности.
Там, где тело не было прикрыто какими-то доспехами, ночная женщина была тёплой, почти горячей, немного компенсируя ледяной холод, расползающийся по собственным немеющим конечностям. Даже захотелось прижаться к ней сильнее, глядя на высунувшийся над деревьями лунный рог, удивительно напоминавший восковым сиянием то ли кожу , то ли огоньки в её глазах. Было почти хорошо, только вот необходимость дышать  отнимала слишком много сил, почти не принося толку, и Бранд решил что сейчас прекратит это делать - зачем дышать, когда спишь, кому это нужно? Но заснуть не дали. Не разрешило то самое лунное лицо ночной хозяйки, внезапно снова  оказавшееся перед глазами, строго приказывая что-то и запечатав  губы горячим и густым. Зачем? Своего полно, мешает, переполнило всю грудь, словно камнями, никак не продохнуть, не избавиться, зачем ещё? Но видимо, так было надо, а совсем дышать пока всё-таки не получалось, и Бранд начал сглатывать заливавшее горло жидкость, надеясь после каждого глотка, что сейчас освободит горло и скажет что не надо больше, хватит. И, конечно же, позабыл, снова прикипев взглядом к лунному лицу с глазами-колодцами. Уже даже не было уверенности, что вокруг вообще существует что-то, кроме ночи и этого светящегося, строгого и нечеловечески красивого лица. Тьма подступила вплотную со всех сторон, растворив не только искромсанную картину озёрного берега и леса с силуэтами уток, вспугнутых шумом стычки, а даже  обрывки лиц, фигур, сцен, знакомых и незнакомых, неуловимо вспыхивавших через почти осязаемо густеющую черноту. И когда лицо вдруг  начало подниматься вверх, куда-то в черноту неба, Бранда впервые охватила паника, так что были бы силы и воздух, крикнул бы  - не уходи, останься.
Видимо, та и правда была сродни духам, услышала и без слов и вняла, осталась. Тоже странно, не по-человечески, по-другому то ли демоны то ли ангелы, видимо, не умели; сквозь полуприкрытые ресницы Бранд видел, как женщина-тень поднялась на ноги, отошла в сторону. Но лицо, удивительно чёткое, проясняющееся с каждой минутой, не с чёрными - с прозрачными глазами, продолжало смотреть откуда-то сверху, совсем  близко, приковывая к себе взгляд и загораживая всё, что происходило вокруг, в реальном мире.